Помидоры и сыр мы уложили на борт байдарки. Сюда же поставили пластмассовую крышку из-под минералки. В крышке сидел жук Билли. Насекомое размером со спичечную головку я обнаружил на покосившемся заборе в деревне Товарково.Это была стартовая точка нашего маршрута. Калужская область, две сотни километров от Москвы. «Как Билли выжил на морозе, откуда приполз?» — бормочет юрист Иван, он сидит со мной в одной байдарке. Путешествие походит на бесконечную медитацию: падает снег, течение лениво тянет нас вперед, где-то кричит птица, и эта картина не меняется часами.
Руководит нашей командой Марлен Зиядинов, инструктор по рафтингу — на фото ты узнаешь его по оранжевому костюму. В теплое время года он устраивает корпоративные сплавы на байдарках, рафтах — да на чем угодно. В прошлом году, например, неделю вел по Оке огромный плот с 30 сотрудниками крупного банка. «Спокойные сплавы, когда нет порогов, скорости и ты просто плывешь, — это очень популярно и у нас и за границей. В Германии их даже проводят в терапевтических целях – как средство против офисных неврозов», — поясняет Марлен.
Самородок Зиядинов и не знал, что седативные свойства сплавов вовсе используют и российские психотерапевты (см. ниже на этой странице). Тем не менее он осваивает новую нишу: зимние сплавы (естественно, в те моменты, когда река еще не замерзла или лед уже сошел).
Позапрошлой зимой он водил группу в однодневное путешествие по реке Пехорка в30 километрахот Москвы. А в минувшем декабре собрался в сплав по Угре, и я тут же решил к нему присоединиться — кто ж не хочет избавиться от невроза?
Дальше команду пополнил наш общий друг, замученный юрист Иван, который недавно стал отцом и устроился на новую работу. И фотограф Кирилл, чтобы все происходящее снимать для истории. Получилось ровно две байдарки.
«Мы пройдем около сорока километров, для зимы это даже слишком — холодный ветер, течения нет. В таких условиях каждый метр за пять, имейте в виду», — предупредил нас Марлен. Так все и выходит — течения никакого, правда, температура -2 градуса, и холода совсем не чувствуется.
Спустя пять часов сплава мы, наконец, выбираемся на берег у деревни Никола-Ленивец. Там нас ждет суровый мужчина в куртке цвета хаки — водитель «Газели», которую мы вызвали из ближайшего городка Юхнова. В ночи собираем вещи. Едем, по обочинам тянутся деревни с темными окнами, света нет нигде. Говорят же, что деревня вымирает, повторяю я себе. Представляю, как в домах без света лежат старики и смотрят в стену. Не включая обогревателей, вспоминают сладкую юность. Смерть с косой обходит темные дома, ступает на крыльцо, неловко стряхивает снег с ботинок. Я думаю, что неплохо бы посадить стариков на байдарки и провезти в терапевтических целях по Угре. Тут наш водитель резко тормозит — в свете фар стоит житель деревни. Он покачивается и радушно улыбается. «Ребятки, выпить не хотите? В армию ухожу через неделю», — говорит человек, когда водитель открывает окно. Чуть дальше по дороге горит всеми окнами дом, оттуда слышатся лихие мужские крики вперемешку с «Водопадом» Григория Лепса: «…слова — как осколки, предложения — как ножи…»
Все в порядке, думаю я, деревня жива. «А знаешь, — поворачивается ко мне Иван, — в голове никакой суеты — одна татарская конница и снег на соснах. Кажется, и в самом деле помогает».
