В середине XVII века в Русской православной церкви наметился некоторый кризис. Образ жизни многих представителей духовенства был далек от христианских идеалов и не мог подать нравственного примера прихожанам. Проповеди были формальными либо не читались вовсе. Церковные книги пестрели ошибками, попавшими туда из-за плохого перевода священных текстов. Вокруг Стефана Вонифатьева, духовника царя Алексея Михайловича, сложился кружок «ревнителей благочестия». В него вошли светские деятели и священнослужители, которые считали, что в церковь необходимо вдохнуть новую жизнь. Членами этого кружка были и будущий патриарх Никон, и будущий предводитель староверов протопоп Аввакум. Тогда они еще не знали, что спустя всего несколько лет станут заклятыми врагами.
Воля патриарха
Среди «ревнителей благочестия» довольно быстро определились две противоположные точки зрения. Одни (к ним относился Аввакум) считали, что русский обряд уникален и его нужно сохранить в том виде, в котором он существует. Другие же полагали, что служить нужно по греческому образцу. Эту партию возглавлял Никон, который в 1652 году стал Патриархом Московским и всея Руси.
Никон считал, что обряды русской церкви отдалились от православного идеала. «Я русский, сын русского, но моя вера греческая», — говорил он. И постоянно подчеркивал необходимость выправить все «по-гречески». Речь шла о правке текстов священных книг, о том, что креститься нужно тремя, а не двумя перстами, и о некоторых других особенностях. Парадокс в том, что русский обряд, который Никон считал «искаженным», на самом деле соответствовал старому греческому образцу. До середины XIII века греки точно так же крестились двумя перстами. Но это выяснили уже современные историки. Никон же искренне полагал, что исправляет «ошибки» русской церкви.
В 1653 году Никон начал претворять в жизнь свои представления о том, как должен выглядеть подлинно православный обряд. В первую очередь он заменил земные поклоны поясными и приказал креститься тремя перстами. Причем сделал это единоличным решением, не посовещавшись с представителями духовенства, а просто разослав по всем московским церквям «Память» — документ, в котором описывались новые правила. Такое поведение патриарха вызвало даже большее возмущение, чем сами новшества. По общему мнению, подобное решение мог принять лишь церковный собор, но никак не один человек.
Одним из первых возмутился поведением Никона его бывший товарищ по кружку протопоп Аввакум. По этому поводу он и подал челобитное письмо. Но Никон стоял на своем твердо. И продолжал реформировать церковь так, как считал нужным. В результате сформировались основные отличия обновленной («никонианской») церкви от прежней (староообрядческой). Непосвященным может показаться странным, что такое большое значение придавалось ритуальным нюансам. Но для глубоко верующих людей каждый из этих нюансов был даже не вопросом жизни и смерти, а более того — вопросом спасения души.
Масштабнейшим деянием Никона стала так называемая «книжная справа». Тексты всех церковных книг были приведены в соответствие с современными греческими образцами. Изменения (хоть и весьма небольшие) при этом коснулись даже такого основополагающего текста, как Символ Веры. Также имя Христа стало писаться «Иисус», а не «Исус» как раньше. Крестное знамение двумя перстами было объявлено ересью. Крестные ходы теперь должны были двигаться в другую сторону: справа налево (против хода солнца). Возглас «аллилуйя» во время пения в честь Святой Троицы стали произносить три, а не два раза. Наконец, изменилось начертание печати на просфорах (литургическом хлебе).
Страшная смерть за веру
Борьба между старой и новой трактовкой православной веры с самого начала развернулась суровая и бескомпромиссная. Еще до церковного собора 1654 года, который утвердил его нововведения, Никон обрушился на оппонентов со всей яростью. Протопоп Аввакум за свое письмо был в сентябре 1653 года брошен в подвал Андрониевского монастыря, где просидел трое суток без еды и питья. Затем он несколько лет скитался по ссылкам и, в конце концов, был заключен в Пустозерском остроге на Печоре. Там ему предстояло провести 14 лет на скудной пище и в ужасных условиях.
Московский собор 1681 года настойчиво просил царскую власть не щадить жизней раскольников. И власть с готовностью шла навстречу. Весной 1682 года в Пустозерске состоялась казнь Аввакума и трех его соратников. До этого они перенесли жестокие пытки, у некоторых за проповедование «ереси» были вырваны языки. Четверо староверов были сожжены в срубе. Протопоп Аввакум в 1916 году был причислен Русской православной старообрядческой церковью к лику святых.
Старообрядцы гибли за свою веру и до этого — например, в 1676 году, во время осады и штурма Соловецкого монастыря, монахи которого отказались вносить поправки в книги. Но настоящие репрессии развернулись после 1685 года, когда были изданы «Двенадцать статей» царевны Софьи. Под запрет попадали любые попытки соблюдения старого обряда и уж тем более его проповеди. Виновным грозили разнообразные казни — от порки батогами до смерти. Как считают историки, из-за «Двенадцати статей» мучительную смерть в течение последующих лет приняли тысячи старообрядцев. Точное количество жертв церковной реформы так и не подсчитано до сих пор.
«Двенадцать статей» были отменены только в 1716 году. Петр I предпочел не казнить староверов, а взимать с них двойной налог. Однако за открытое совершение старообрядческих богослужений по-прежнему грозила смертная казнь. Это трактовалось как «совращение в раскол». Но постепенно власть и церковь смягчались.
Прогрессивные ретрограды
Как ни удивительно, но в таких тяжелых условиях староообрядцы умудрились выжить и сохранить свое понимание православия. В XIX веке, когда самые суровые гонения остались позади (хотя, к примеру, дети старообрядцев считались незаконнорожденными до 1874 года!), до трети населения России исповедовало староверие. Особенно распространено старообрядчество было в купеческой среде. И знаменитое купеческое слово, под которое порой одалживали тысячи рублей и заключали миллионные сделки, основывалось зачастую не только на внутренних порядках корпорации, но и на отношениях между единоверцами. Так удивительным образом консерваторы и противники реформ стали теми, кто развивал в стране предпринимательство и двигал вперед экономику. Староверами были и некоторые известные исторические деятели. Например, меценаты Павел Третьяков и
Савва Морозов, депутат Государственной Думы Александр Гучков и герой войны 1812 года, атаман Донского казачьего войска Матвей Платов.
В условиях полуподпольного существования старообрядчество распалось на несколько течений. Самое крупное разделение произошло ближе к концу XVII века, когда большинство священников, не принявших реформу Никона, умерли. Некоторые староверы отказались избирать новых священников, решив, что делать это может только епископ. Так появилось течение беспоповцев, где нет священников, а есть лишь наставники, ведущие службы, но не имеющие сана. Другие же староверы решили не рвать с традиционной структурой, избирать новых священников и епископов. Самой крупной организацией «поповцев» является Белокриницкое согласие, объединяющее сегодня около миллиона человек.
Стремясь защитить свои жизни и свою веру, многие старообрядцы уезжали подальше от больших городов. Они селись на Русском Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке, основывая там новые деревни. Согласно переписи населения Российской империи 1897 года, больше всего старообрядцев жило в Амурской губернии (11,89% жителей). Общее же число староверов в империи на рубеже веков колебалось в районе двух миллионов человек.
