Сальвадор Дали

«Сюрреализм — это я!»

«Каждое утро, просыпаясь, я чувствую высшее наслаждение: быть Сальвадором Дали», — признался как-то художник. За что бы ни брался этот человек, провозгласивший: «Сюрреализм — это я!» — будь то живопись, литература, дизайн, книжная графика, реклама или кинематограф, — ему во всем сопутствовала удача. Абсурдные, провокационные, подчас скандальные творения великого сюрреалиста, ставшие достоянием знаменитых картинных галерей и частных коллекций, по-прежнему вызывают жаркие споры искусствоведов. А любители живописи всё с тем же неподдельным интересом изучают загадочные картины Сальвадора Дали, восхищаясь его неуемным самолюбованием, непредсказуемостью и страстью к эпатажу.

 

Царить и повелевать

Сальвадор Доминго Фелипе Хасинто Дали-и-Доменеч родился 11 мая 1904 года в живописном каталонском городке Фигерасе. Его отец Сальвадор Дали-и-Куси был зажиточным нотариусом, а мать Фелипа Доменеч Феррес — добродетельной религиозной домохозяйкой.

За девять месяцев до рождения Сальвадора его родители пережили потерю — в возрасте двух лет умер их первенец, также носивший имя Сальвадор, в переводе с испанского означающее «спаситель». Безутешные родители были несказанно рады второму ребенку — мальчик стал новой надеждой на продолжение рода. Три года спустя родилась его сестра Ана Мария.

Из боязни снова потерять сына донья Фелипа не отходила от малыша ни на шаг и готова была исполнять любые его капризы. Отец же, придерживаясь строгих взглядов на воспитание, был скуп в проявлении чувств и зачастую излишне требователен к ребенку, что не способствовало взаимопониманию между ними. И все же Сальвадор научился добиваться всего, чего хотел. Когда ему было пять лет, на кладбище у могилы своего старшего сына родители сказали Сальвадору, что он является реинкарнацией брата. Поверив в это, он в совершенстве освоил игру на чувствах матери и отца. К их ужасу сын постоянно устраивал истерики, требуя со слезами на глазах то леденец на палочке, то очередную игрушку.

Дали так понравилось ощущение власти, что в шесть лет он подумывал стать Наполеоном. Нарядившись в подаренный ему карнавальный костюм короля, маленький Сальвадор с важностью расхаживал перед умиленными родителями. «В доме я царил и повелевал. Для меня не было ничего невозможного. Отец и мать разве что не молились на меня», — говорит Дали в мемуарах.

Несмотря на избалованность Сальвадор, несомненно, был неординарным ребенком. Его художественный талант уже тогда был очевиден для окружающих. В десять лет мальчик написал масляными красками на деревянной двери свою первую картину — натюрморт с вишнями. Страсть к рисованию настолько захватила Дали, что он сутками просиживал в специально обустроенной для него мастерской, создавая одну картину за другой. Темой его ранних полотен стали каталонские пейзажи.

Когда Сальвадору исполнилось четырнадцать, в муниципальном театре Фигераса состоялась его первая выставка. Юный Дали поступил в Школу рисунка, где его учителем стал андалузец Жоан Нуньес Фернандес, прекрасный гравер с академическим образованием. Впрочем, отец Сальвадора не воспринимал всерьез увлечение сына живописью и мечтал о хорошем образовании и более перспективном будущем для него.

Учеба в школе давалось Сальвадору с трудом. В первом классе он провел два года — учителя постоянно жаловались родителям на «умственную лень» их чада. Позже его с позором выгнали из монастырской школы за непотребное поведение: он изобразил на стене храма знаний ангелов в весьма фривольных позах. Завершив с грехом пополам обучение в школе, в 1921 году Дали поступил в Королевскую академию изящных искусств Сан-Фернандо.

 

Сам себе учитель

В ту пору Сальвадор старательно искал собственную манеру письма. Ему импонировали и раскрепощенные художники-футуристы с их тягой к эпатажу и провокациям, и величайшие мастера эпохи Возрождения, перед которыми он благоговел всю жизнь. Помимо живописи, с юности Дали увлекся и литературным творчеством — публиковал очерки о Веласкесе, Гойе, Эль Греко, Микеланджело и Леонардо в самодеятельном журнале «Студиум», в Мадриде печатался в лучших испанских журналах.

В студенческие годы близким другом Сальвадора Дали стал поэт Федерико Гарсиа Лорка. Поговаривали даже, что молодых людей связывали куда более близкие отношения, чем дружба, но подтверждения этим домыслам не нашлось. Справедливости ради стоит отметить, что вместе они часто удивляли окружающих. Однажды шумная компания во главе с Дали отправилась в очередной мадридский бар. Вечер был в самом разгаре, когда кто-то из приятелей затеял драку. Дали и Лорка благоразумно ретировались, но позже были обнаружены в соседнем переулке, где они ожесточенно тузили друг друга, оспаривая звание «последнего из трусов». Сомнительность титула ничуть не смущала их — напротив, быть первым среди последних каждый из них почел бы за особое удовольствие.

Беззаботность юношеского бытия омрачило известие о смерти матери. Последовавшая вскоре женитьба Дали-старшего на сестре доньи Фелипы Каталине еще больше отдалила сына от отца. В 1933 году Сальвадор Дали написал скандально известную «Загадку Вильгельма Телля», где изобразил коленопреклоненную фигуру мужчины с непомерно вытянутой ягодицей. Портретное сходство персонажа картины с Лениным дало критикам повод искать в ней политический подтекст. Но по словам самого художника она олицетворяла отцовскую власть вообще и его собственного родителя в частности. Написал Дали и мать — в образе Богородицы, при этом поверх полотна сделал кощунственную надпись: «Иногда ради удовольствия я плюю на портрет своей матери».

Эксцентричные выходки всегда были милы сердцу Дали, одна из них даже стоила ему изгнания из академии. Когда на экзамене ему задали вопрос о Рафаэле, в ответ он невозмутимо заявил: «Я знаю не меньше трех профессоров вместе взятых и отказываюсь им отвечать, потому что лучше осведомлен в данном вопросе». Впрочем, профессиональные перспективы Дали на тот момент были многообещающими и без учебы в академии — в Барселоне состоялась его персональная выставка, на которой он представил двадцать семь картин.

В 1926 году короткая поездка в Париж подарила художнику знакомство с Пабло Пикассо. «Впервые я пробыл в Париже всего неделю с тетушкой и сестрой. Состоялись три важных визита: в Версаль, в музей Гревен и к Пикассо, — вспоминал Дали. — Меня представил Пикассо художник-кубист Мануэль Анхело Ортис из Гранады, приятель Лорки. Я приехал к Пикассо на улицу Ла Боети такой взволнованный и почтительный, как будто был на приеме у самого папы».

В начале 1920-х годов Дали очень кстати переключился на кубизм, благодаря чему его заметили в передовых художественных кругах Европы. А в 1928 году пришла и мировая известность — его картина «Корзинка с хлебом» была представлена на выставке Carnegie International в Питтсбурге (штат Пенсильвания, США). Полотно поразило всех едва ли не фотографической реалистичностью. В этот же период художник создал картины «Венера и матрос» и «Летящая женщина», в которых явно ощущалось влияние Пикассо. Следом появилась «Женщина перед скалами Пенья-Сегат», исполненная в манере Джорджо де Кирико — основателя итальянской «метафизической школы» и предвестника сюрреализма.

 

«Сюрреализм — это я!»

С каждым годом черты сюрреализма, столь созвучного причудливому видению мира Дали, проступали на его  полотнах все отчетливее. В 1926 году он написал «Мед слаще крови» — одну из своих первых «параноидальных» картин, проникнутую жутким ощущением отчаяния и страха. Поразительно, но примерно в это же время художник создал и «Портрет девушки на фоне пейзажа», гармоничный и умиротворяющий.

1929 год стал для Сальвадора Дали значимым во многих отношениях. Во-первых, он официально примкнул к движению французских сюрреалистов. Возглавлявший это художественное течение Андре Бретон отнесся к чудаковатому испанскому художнику с недоверием. Сальвадора называли человеком «с большими странностями», в том числе из-за непредсказуемого поведения и необычной одежды. Худощавая фигура Дали, любившего облачаться в шелковые рубашки умопомрачительных расцветок и экстравагантные сандалии, привлекала внимание даже на улице. Довершали образ тонко подкрученные, торчащие вверх усики и щедро набриолиненные волосы. Все это вкупе с дикими выходками разжигало интерес публики к художнику, и неудивительно, что его первая персональная выставка в парижской Goemans Gallery вызвала большой резонанс.

Во-вторых, в том же году Дали встретил давнишнего приятеля по Академии изящных искусств Луиса Бунюэля, предложившего ему вместе написать сценарий для фильма «Андалузский пес» (таким прозвищем, означающим «слюнтяй», «маменькин сынок»», «размазня», мадридская молодежь награждала выходцев с Юга Испании). Эта черно-белая короткометражка и сегодня остается эталоном сюрреализма в кинематографе. Самыми шокирующими кадрами, например знаменитой сценой, где бритва разрезает глаз молодой женщины, фильм обязан фантазиям Дали. Спустя два года появилось второе совместное сюрреалистическое творение друзей — лента «Золотой век», которая вызвала не меньше восторженных откликов, но и стала для Дали и Бунюэля яблоком раздора: они всерьез поспорили, чей гениальный вклад в нее был более ощутимым.

Позже, в 1930-е годы, у Дали и Андре Бретона также возникли разногласия. Дали упорно проповедовал собственные взгляды на теорию искусства, называя изобретенный им метод «параноидально-критической деятельности» единственно верным. Последней каплей, переполнившей чашу терпения коллег по цеху, стали провокационные высказывания Сальвадора о его едва ли не сексуальном восхищении Адольфом Гитлером. Подобной беспринципности не стерпели даже сюрреалисты, привыкшие шокировать и провоцировать общество, и навсегда отлучили Дали от своего движения. Ничуть не смущенный таким поворотом дел, Дали громогласно заявил: «Сюрреализм — это я!»

«Моя муза, мой гений и моя жизнь»

Тот же 1929 год подарил великому сюрреалисту еще одну судьбоносную встречу — он познакомился с будущей Гала Дали (урожденной Еленой Дьяконовой), в то время женой французского поэта Поля Элюара. Чета Элюар с дочерью Сесиль прибыла из Парижа в Испанию по приглашению художника — отдохнуть от городского шума в приморском Кадакесе.

Брачные узы не стали помехой для вспыхнувшей страсти. К слову сказать, в свои двадцать пять лет Дали все еще оставался девственником и при всей своей раскованности и эпатажности в обществе дам чувствовал себя неуютно, а к физической близости испытывал едва ли не отвращение. Тем не менее Гала, зрелая женщина на десять лет старше Сальвадора, настолько поразила его воображение, что он влюбился без памяти.

Искушенная в любви Гала уступила напору страсти чудаковатого каталонца. Тем более что ее заинтриговала личность художника, принятого ею поначалу за «противного и невыносимого типа». Гала одной из первых оценила в должной мере масштаб его дарования. Элюар был признанным талантливым поэтом, но в Дали угадывалась гениальность. «Она стала рассматривать меня как гения, — признавался впоследствии Дали. — Полусумасшедшего, но обладающего большой духовной силой. И чего-то ждала — воплощения ее собственных мифов. Считала, что я, может быть, смогу стать этим воплощением».

Как ни странно, Элюар спокойно отошел в сторону, не разыгрывая из себя оскорбленного мужа. Маловероятно, чтобы Дали испытывал угрызения совести за то, что увел чужую жену, однако он преподнес Полю нечто вроде утешительного подарка. «Я чувствовал, что на меня возложена обязанность запечатлеть лик поэта, с Олимпа которого я похитил одну из муз», — пояснил Дали. Так или иначе, официально свои отношения Гала и Сальвадор оформили лишь после смерти Элюара — они обвенчались в 1958 году.

В отличие от своего возлюбленного сюрреалистическая муза Дали обладала трезвым рассудком и была на голову выше его во всем, что касалось житейской мудрости. Она применила все свое умение и связи, чтобы сделать из Сальвадора мировую знаменитость первой величины. А художник, ощутив небывалый прилив творческих сил, вдохновенно создавал все новые и новые полотна, подписывая их «Гала — Сальвадор Дали». Сама же муза с удовольствием позировала ему, приговаривая: «Мой мальчик, мы никогда не расстанемся». Влюбленный Сальвадор, потерявший голову от счастья, заворожено твердил: «Гала — единственная моя муза, мой гений и моя жизнь, без Гала я никто».

Поначалу пара жила более чем скромно — отец Дали строго запретил сыну появляться у него со столь сомнительной особой. Влюбленные обосновались в небольшом каталонском городке Порт-Льигате. Гала блестяще справлялась не только с ролью любовницы и музы художника — она занималась организацией выставок, поиском покупателей и спонсоров, избавив от этих хлопот своего непрактичного и асоциального супруга. Женские чары Гала, отточенные еще в период первого замужества, стали не менее действенным средством решения административных вопросов, чем ее природный талант импресарио. В обществе поговаривали, что доверчивый художник попал в лапы хищницы, наживающейся на его таланте, но это были всего лишь домыслы. Без твердости Гала, выстраивавшей распорядок дня Дали, продумывающей каждый его шаг на пути к славе, без ее нежной заботы и утешений талантливый живописец никогда не стал бы великим Сальвадором Дали.

 

Грани вдохновенного безумия

Уединившись в почти безлюдной глуши, Дали самозабвенно писал. В его творчестве уже господствовал сюрреализм. В 1931 году он создал одно из своих известнейших полотен, образный ряд которого был навеян созерцанием плавленого сыра на тарелке. «Картина… представляла собой пейзаж окрестностей Порт-Льигата, скалы, будто бы озаренные неярким вечерним светом. На первом плане я набросал обрубленный ствол безлистной маслины. Этот пейзаж — основа для полотна с какой-то идеей, но какой? Мне нужно было дивное изображение, но я его не находил. Я отправился выключить свет, а когда вышел, буквально увидел» решение: две пары мягких часов, одни жалобно свисают с ветки маслины». Свое творение Дали назвал «Постоянство памяти». Многие сюжеты Дали возникали на почве его сексуальных фантазий и навязчивых идей, чего сам он не скрывал. Так, картина «Великий мастурбатор» (1929) замысловато, но впечатляюще передает одну из наиболее любимых его тем. В 1936-1937 году художник создал еще одно ставшее знаменитым произведение — «Метаморфоза Нарцисса». К этому времени окончательно сформировался неповторимый стиль Дали — абсурдные, фантасмагоричные образы, выполненные в безукоризненной академической манере. «Предел тупости — рисовать яблоко как оно есть. Нарисуй хотя бы червяка, истерзанного любовью, и пляшущую лангусту с кастаньетами, а над яблоком пускай запорхают слоны, и ты сам увидишь, что яблоко здесь лишнее», — декларировал художник.

Еще в 1920-е годы Дали познакомился с экстравагантной Эльзой Скиапарелли, одной из ведущих кутюрье Парижа, прославившейся эпатажными моделями одежды. Вместе с ней и Жаном Кокто, французским писателем, художником и режиссером, предвосхитившим сюрреализм, Дали оставил свой след и в мире высокой моды. Он создал шляпу-котлету, серьги-телефоны, а также подсказал Эльзе идею головного убора в виде туфли. Сконструированное Скиапарелли платье, на котором Дали изобразил огромного омара в листьях петрушки, прославилось на весь мир. Наряд пришелся по душе даже герцогине Виндзорской!

Несмотря на явное безразличие к политике, Дали не мог не отреагировать на разразившуюся в 1936 году гражданскую войну в Испании. В картине «Мягкая конструкция с вареными бобами (предчувствие гражданской войны)» художник в своей излюбленной вычурно-абстрактной манере воплотил весь страх и ужас, которые охватят его родину в скором будущем. Картину, не уступающую по силе воздействия «Гернике» Пикассо, публика встретила традиционным недоумением, усмотрев в ней нарочитые сексуальные мотивы…

 

Американские каникулы

В самом начале Второй мировой войны Гала и Сальвадор посетили Италию, а в 1940 году перебрались в Америку, где восемь лет прожили в Калифорнии. Именно в Штатах художник заработал невероятное состояние — благодаря не только своему таланту и эпатажному имиджу, но и чутью Гала. Там Дали открыл собственную мастерскую и опубликовал автобиографию «Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим», шокировавшую пуритански настроенных обывателей. Там же он смог успешно применить свои способности в декораторском искусстве, ювелирном и издательском деле, дизайне, моде, рекламе и кинематографе. Так, Дали создал декорации к фильму Альфреда Хичкока «Завороженный» (1945). В картину вошли и несколько сцен за авторством художника, в том числе пресловутое разрезание глаза бритвой. Неутомимый творец подписал со студией Disney контракт на создание мультфильма «Destino» и взялся за работу со свойственным ему фанатизмом.

 

За короткий срок он сделал почти две сотни эскизов, но из-за финансовых трудностей проект закрыли. (Мультфильм был снят в 2003 году и получил «Оскар» как лучшая короткометражная анимационная лента.)

В качестве декоратора Дали оформлял павильон «Мечта Венеры» на международной выставке в Нью-Йорке. На фасаде он намеревался изобразить богиню любви в боттичеллиевской манере, но с рыбьей головой, а внутрь поместить огромный бассейн с русалками. Организаторы выставки не поддержали дорогостоящую задумку Дали. В ответ художник опубликовал манифест «Декларация независимости воображения и прав человека на свое собственное сумасшествие».

Впрочем, некоторые фантазии мастеру эпатажа все же удалось воплотить в жизнь. Дали получил заказ на оформление двух витрин крупного нью-йоркского магазина на Пятой авеню. Вскоре в одной из них красовалась меховая ванна, полная воды, а в другой — кровать под балдахином, увенчанным головой черного буйвола с окровавленным голубем в пасти. Реклама сработала безотказно: прохожие столбенели при виде инсталляции, и собравшаяся вскоре толпа перекрыла движение. Администрация поспешила разобрать композицию. Оскорбленный художник потребовал снять его имя, а получив отказ, прошел в витрину, в которой еще оставалась ванна, опрокинул ее, разбив стекло, и спрыгнул на тротуар… где его уже поджидала полиция.

Отдавая дань увлечению рекламой и дизайном, Дали не забывал и о картинах, за которые ценители искусства готовы были выкладывать круглые суммы. В эти годы он создал такие полотна, как «Невольничий рынок с явлением незримого бюста Вольтера», «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения» и «Искушение святого Антония». Работы мастера ошеломляли своими запредельно сюрреалистическими сюжетами и безупречным исполнением в манере «под старину». Художник уверял, что секрет его успеха прост: «Я пишу картины, которые заставляют меня умирать от удовольствия, я творю совершенно естественно, без малейшей озабоченности эстетикой, я создаю вещи, которые будят во мне глубочайшие эмоции, и я стараюсь рисовать их честно».

 

От божественного до земного

В 1948 году Дали и Гала вернулись из Америки в свой дом  в Порт-Льигате. Дали получил сразу несколько заказов на сценографию — от лондонского театра Ковент-Гарден, для  оперы «Саломея» Рихарда Штрауса в постановке Питера Брука, и от римского театра Элисео, для шекспировской комедии «Как вам это понравится» в интерпретации Лукино Висконти.

В 1950-1960-е годы в картинах Дали стали преобладать религиозные мотивы. Собственно, библейские темы в его произведениях присутствовали всегда: в постоянном творческом поиске между реальностью и фантасмагорией он не мог обойти и сферу божественного. Обратившись к религиозным сюжетам, он оставался эксцентричным провокатором, воплощая все, что писал, в сюрреалистических образах. Таковы его «Ультрамариново-корпускулярное вознесение Богоматери» (1952), «Гвадалуп-ская Богоматерь» (1959), «Вселенский собор» (1963) и две уже более простые «Пьеты» начала 1980-х годов. Особняком в этом ряду стоит лишенная сюрреалистических акцентов и вполне лаконичная по композиции картина «Христос святого Хуана де ла Крус» (1951), а также написанная под явным влиянием фрески Леонардо «Тайная вечеря» (1955), где, по мнению некоторых критиков, Дали удалось воссоздать вполне традиционный молитвенный образ.

На большинстве полотен религиозной тематики в той или иной ипостаси присутствует Гала. Но чаще всего художник изображал любимую модель в образе Девы Марии — как на знаменитой картине «Мадонна Порт-Льигата» (в 1949 году художник преподнес ее миниатюру папе Пию XII) и масштабной композиции «Открытие Америки усилием сна Христофора Колумба» (1958-1959).

В 1965 году у Дали появилась новая модель — девятнадцатилетняя студентка художественного колледжа и будущая поп-звезда Аманда Лир, подрабатывавшая в то время натурщицей. Через две недели после первой встречи с ней восторженный художник заявил: «Теперь мы всегда будем вместе!»

Удивительно, но Гала не только не выказала ни малейшего признака ревности, но и благословила их союз. Она слишком хорошо знала своего Сальвадора, чтобы опасаться измены. Впрочем, по свидетельству биографов, сексуальной связи у Дали и Аманды не было. Художник предпочитал наблюдать за обнаженной девушкой, когда она с наслаждением плавала в бассейне возле дома или принимала душ. С не меньшим удовольствием Лир позировала для некоторых поздних работ Дали.

Идиллия продлилась до тех пор, пока Аманда не занялась своей певческой карьерой, чего Дали решительно не одобрил — слава полагалась только ему. Гала, которой к тому моменту исполнилось восемьдесят четыре, попыталась ее образумить. Пригласив Аманду к себе, она подвела ее к Казанской иконе Божьей Матери, привезенной из России, и сказала: «Поклянись мне на Библии, что, когда меня не станет, ты выйдешь за Дали замуж. Я не могу умереть, оставив его без присмотра». Аманда послушно произнесла клятву, однако спустя год обвенчалась с французским аристократом Аленом Филиппом Маланьяком, маркизом дАрган-де-Виллеле. Гала ей этого не простила.

В эти годы самочувствие Дали ухудшилось, его посещали мысли о смерти, но еще больше он тревожился о сохранении своего творческого наследия для грядущих поколений. В 1960 году в ответ на просьбу подарить муниципальному музею Фигераса свою картину Дали решил сделать родному городу, а заодно и себе куда более ценный подарок — создать собственный музей. Для этой цели он выбрал здание театра, пострадавшее в годы гражданской войны. «Где же еще, как не в моем городе, должны сохраниться и жить в веках самые экстравагантные и фундаментальные из моих работ? То, что осталось от муниципального театра, кажется мне очень подходящим по трем причинам: во-первых, потому что я прежде всего театральный художник; во-вторых, потому что театр находится напротив церкви, в которой я был крещен; а в-третьих, именно в этом театре, в его фойе я впервые выставил свои живописные работы».

Дали с воодушевлением взялся за воплощение идеи объединить все свои творения в мистическом ансамбле «лабиринта сюрреализма». Открытие музея состоялось в сентябре 1974 года. В результате многолетних усилий и вложения немалых средств — на создание театра-музея ушли почти все личные сбережения художника — провинциальный Фигерас приобрел достопримечательность мирового уровня, а творчество Дали было увековечено в музейной экспозиции уже при его жизни.

 

Выдающимися, во всех смыслах, архитектурными элементами музея стали прозрачный сферический купол, возведенный над бывшей сценой, и башня Гала — «Галатея». Ее темно-красные стены изумительно контрастируют с гигантскими яйцами молочного цвета, украсившими карниз башни и крышу по периметру всего здания.

 

Муза уходит первой

Гала, десятилетиями оставаясь в тени гениального мужа, неизменно находилась рядом с ним и ведала всеми его делами. Она вдохновляла Сальвадора, выступала в роли натурщицы, утешительницы и строгого управляющего. Перешагнув семидесятилетний рубеж, бессменная муза художника пожелала уйти на покой. Дали сдержал свое давнее обещание и подарил ей прекрасное поместье Пуболь с сосновым бором и настоящим замком.

Впрочем, как утверждала молва, от былой страсти между Дали и Гала уже не осталось и следа. Гала проводила время в своем замке в окружении свиты молодых любовников, а Дали утешался обществом легкомысленных юных красавиц. «Сальвадору все равно, у каждого из нас своя жизнь», — заверяла Гала общих друзей. «Я разрешаю Гала иметь столько любовников, сколько ей хочется, — вторил ей Дали. — Я даже поощряю ее, потому что меня это возбуждает».

В июне 1982 года Гала не стало. За несколько недель до этого художник успел закончить картину «Три знаменитые загадки Гала». Говорят, непосредственно на похоронах супруги Дали не присутствовал. Он приехал через несколько часов после того, как гроб с прозрачной крышкой уже поместили в склеп замка, и произнес только: «Посмотри, я не плачу».

Все, кто знал великого художника, утверждали, что после смерти Гала его взор потух. Дали практически перестал писать, предпочитая молча сидеть в столовой за плотно закрытыми ставнями. Иногда он неприкаянно бродил по комнатам, бормоча под нос бессвязные слова, среди которых можно было разобрать только имя его любимой.

У Дали обнаружилась болезнь Паркинсона. Остаток жизни художник провел в одиночестве в замке Пуболь. Последнюю свою работу «Ласточкин хвост» он закончил в 1983 году. В ночь на 30 августа 1984 года в замке приключился пожар, и беспомощный старик едва не погиб, получив серьезные ожоги. После этого случая поведение Дали стало агрессивным — он плевался, кусал сиделок.

Художник Сальвадор Дали умер 23 января 1989 года в возрасте восьмидесяти четырех лет от сердечной недостаточности. В этот день мастер почувствовал себя лучше, даже захотел, чтобы ему принесли краски. Он медленно растер их в ладонях и, поднеся к лицу, глубоко вдохнул знакомый запах, после чего попросил вынести его кресло в сад. Как призналась впоследствии впечатлительная сиделка, она даже не заметила, что сеньор Дали умер. «Просто слезы перестали течь», — всхлипнув, сказала она.

«Безумный гений» остался верен себе: он пожелал быть похороненным в склепе под полом своего театра-музея в Фигерасе — чтобы восторженные посетители, любуясь творениями художника, ступали по его могиле.

Post Author: admin