Рэйф Файнс

Актер, 51 год, Лондон, Великобритания

Водку-мартини лучше смешивать, а не взбалтывать.

Я страдаю от чудовищных приступов тревоги. Просыпаюсь рано утром с ощущением тотальной неуверенности в сегодняшнем дне. Не знаю, откуда это берется. Видимо, что-то из подсознания. Такой экзистенциальный ужас. Странная сумеречная паника. Мы считаем, что управляем своей жизнью, но это не так. На самом деле мы ходим по тонкому льду, под которым таится бездна. И ты думаешь: «Вот же б…дь, этот хаос может поглотить меня в любую секунду».

Когда я курил, всегда стрелял сигареты у людей на вечеринках. Пачки, которые я сам купил, можно сосчитать на пальцах двух рук. Пробовал ли я марихуану? Само собой. Думаю, каждый хоть раз затянулся косячком.

Я не верю в моральный центр, который управляет Вселенной и судит каждого из нас. Я верю в сгусток энергии, пугающей и непредсказуемой. Мы никогда ее не постигнем, мы в ее власти -и, возможно, это и есть Господь.

Не люблю чувствовать себя изолированным, но ценю свободу, которую дает одиночество. Иногда уединение нужно, чтобы разобраться в себе. Помедитировать. Подумать о важном. Будь собой, когда знакомишься с женщиной.

Лучшее в профессии актера — необходимость быть максимально честным с другими артистами и режиссером. Я счастлив, когда играю с большой труппой, потому что вынужден быть открытым. В реальной жизни мне это дается с трудом.

Море велико и неодолимо, оно напоминает тебе, насколько ты ничтожен. Оно пугает и успокаивает одновременно.

Вежливость может быть формой террора.

Хочу ли я стать отцом? Все говорят, что я могу завести детей когда угодно. Не думаю, что сейчас меня это интересует.

Когда мне исполнилось шестнадцать или семнадцать, я подумывал завербоваться в армию. Поехал с классом на экскурсию в казармы пехотного полка в Уинчестере. День выдался пасмурный, шел дождь. Мы отправились в поле, где солдаты рыли окопы. Все было неплохо, но я подумал: «Не уверен, что это мое призвание».

Всегда есть возможность стать лучше: не быть высокомерным, не осуждать людей, больше сочувствовать им. Каждый день может быть уроком.

Когда вышел «Список Шиндлера» и я оказался в лучах прожекторов, моя мама умерла от рака. Мы все тоскуем, когда родные уходят. Иногда скорбь накрывает неожиданно: кажется, что ты уже преодолел эту боль, и вдруг она возвращается снова.

Из меня получился бы неважный Джеймс Бонд, хотя однажды заходил разговор на эту тему. Когда я был подростком, Бондом как раз стал Роджер Мур. Считалось, что никто не переплюнет кошачью гибкость и обаятельную безжалостность Шона Коннери. А сейчас я скучаю по остроумному Бонду Роджера Мура. Он был великолепен.

Одна юная дама из Далласа / Долбилась динамитом вместо фаллоса. / Унесло ее вагину / В Северную Каролину, / А задницу — в трущобы Каракаса.

Странно, но возраст делает меня более свободным. Мне проще смотреться в зеркало. Я не чувствую себя стариком, но когда друзья заводят детей, а родители умирают… Ты выбирал, примирялся, ты встречался и расставался. Ты пережил много всякой х…ни и стал сильнее. Это и есть жизнь. Когда есть настроение, я с удовольствием выставляю себя идиотом на танцполе.

Post Author: admin