Древние египтяне придавали гигантское значение смерти человека и его переходу в мир иной. Ведь если умерший отличался благочестивой жизнью и успешно проходил все испытания в загробном мире, включая суд во главе со старшими богами, то его дух навсегда сливался с самой бесконечностью…
Культ загробной жизни в Древнем Египте складывался на протяжении тысяч лет, и в итоге стал одним из столпов этой величественной цивилизации. Разумеется, не стоит думать, будто бы всю свою жизнь египтяне ожидали «билета» на тот свет и мечтали о дне, когда они наконец освободятся от тягот земного существования. Просто они твердо верили, что смерть в этом мире — это возрождение в мире мертвых.
На семи уровнях
Согласно древнеегипетским религиозным воззрениям, человек являлся сложным существом, которое существовало на нескольких уровнях бытия одновременно. Они называли эти уровни оболочками, и у всех людей их было по семь: Сах, Ка, Ба, три Эб и Ах. Сах — это плотное физическое тело. Ка — энергетическая составляющая человека, его эфирная копия. Ба — жизненная сила, состоящая из эмоций и чувств. Эб-сознание находилось в сердце и являлось источником и хранителем всех мыслей, как плохих, так и хороших. Да-да, не удивляйтесь, египтяне думали сердцем, а не мозгом, как современные люди. Эб-сверхсознание — в задачу этой оболочки входил сбор всех данных о человеке и его текущей жизни, для дальнейшей передачи в будущие инкарнации. Эб-самосознание предназначалось для анализа и исправления ошибок, чтобы никогда их больше не повторять и не наступать на одни и те же грабли снова и снова. И наконец, Ах — божественная искра, вдыхающая жизнь в каждое живое существо.
Все семь оболочек были взаимосвязаны между собой, и потеря любой из них грозила невозможностью освобождения души из замкнутого круга инкарнаций. Самой хрупкой оболочкой, как вы, наверное, уже догадались, было физическое тело Сах. Если тело усопшего получало повреждения, то не видать было его духу вечной жизни, как ушей своих.
Вообще, традиция сохранять тела зародилась у предков египтян еще в глубокой древности. Возможно, причины кроются в традиции сильной привязанности по отношению к своим соплеменникам. В самом начале людей хоронили в обычных ямах, придавая им позу эмбриона. Благодаря климату пустыни тела быстро усыхали и сохранялись на долгие годы, не подвергаясь серьезному гниению. Позже, стремясь предотвратить разрытие могил пустынными животными, усопших стали хоронить в специальных сосудах и гробах или же покрывали кирпичами и циновками. Как результат таких мер, тела, изолированные от высушивающего эффекта песка, стали быстро разлагаться. Появилась острая необходимость в новом методе по консервации трупов.
В руках бальзамировщиков
В середине III тысячелетия до нашей эры появилась практика мумификации, которая, постоянно улучшаясь, широко применялась вплоть до начала эллинистического периода (323 год до нашей эры). Египтологи и поныне спорят обо всех деталях техники по сохранению тела, здесь мы рассмотрим классический способ, который, согласно легенде, был использован при бальзамировании останков Осириса, выполненном Анубисом, позже ставшим покровителем мумификации и погребальных обрядов.
Первым делом бальзамировщики специальным железным крюком удаляли головной мозг, для этого крюк просовывали в носовые отверстия. Разумеется, весь мозг таким образом было не удалить, и приходилось использовать кислоты для растворения остатков. После этого через разрез в области паха удаляли внутренние органы и помещали их в четыре сосуда, называвшихся канопами. Каждая канопа имела свое имя (по именам четырех сыновей Гора) и предназначалась для отдельного органа. Канопа Амсет (Имеет), с головой человека, была для печени, Хапи (обезьяна) — для легких, Дуамутеф (шакал) — для желудка, и Кебехсенуф (сокол) — для кишечника. Сердце не трогали, так как оно должно было понадобиться покойному на загробном суде.
Очищенную полость тщательно мыли два раза — сначала пальмовым вином, затем тертыми благовониями. После чего заполняли все теми же благовониями и плотно зашивали. В конце тело опускалось в особый раствор натриевых солей на 70 суток. Когда этот период истекал, тело доставали, сушили и заворачивали в особую тонковолокнистую ткань — виссон, которую получали путем выбелки льняного полотна. Между слоями материи бальзамировщики были обязаны положить амулеты — око Уаджет и скарабея. Без этих священных амулетов покойный не мог воскреснуть в загробном мире.
Наконец, тело выдавалось родным покойного, которые помещали его в деревянный саркофаг и относили в усыпальницу, туда же они постоянно приносили еду, чтобы его дух не умер с голоду.
Самый справедливый суд
На время, пока проходила мумификация и выполнялись все обряды, остальные шесть оболочек покидали тело. Когда саркофаг с мумией помещали в склеп, все оболочки воссоединялись с Сах, и происходило воскрешение покойного в загробном мире. Отсюда, собственно, и начинался долгий и тернистый путь души к истинной свободе.
На этом пути усопший должен был пройти через всю страну мертвых, пересечь множество преград, выдержать суровые испытания и не быть съеденным полчищами демонов и монстров, поджидающих его за каждым углом. Чтобы благополучно миновать все трудности и опасности пути и достичь места проведения суда, было необходимо знать тысячи молитв и заклятий. При этом каждый текст нужно было зачитывать в строгой последовательности и с определенной интонацией. Малейшая ошибка грозила провалом. Чтобы этого не произошло, всем умершим в саркофаг клали Книгу мертвых. Эта книга представляет собой сборник ранее разрозненных заупокойных текстов. Она состоит из четырех частей: гимны богам, обращения умершего к духам и богам, заклинания, амулеты и обереги. Без точного знания ее содержимого у усопшего не было практически никаких шансов на преодоление всех препятствий. Например, в книге есть заклинания для вызова специальных духов-помощников ушебти, которые выполняли за усопшего всю тяжелую и грязную работу. Гораздо позже в арабской мифологии эти духи стали называться джиннами, исполнявшими любые желания своих хозяев.
Если всем оболочкам удавалось преодолеть все преграды, то они достигали главной цели своего путешествия — Великого Чертога Двух Истин, места проведения загробного суда. Войдя в зал суда, умерший представлялся и приветствовал Великий и Малый Сонмы богов. В
Великий Сонм богов входили 12 богов, почитаемых во всем Египте: Геб, Нут, Гор, Ра, Исида, Сет, Тефнут, Ху, Нефти-да, Хатхор, Шу и Сиа. Малый Сонм состоял из 42 богов — покровителей 42 областей Древнего Египта.
Умерший начинал зачитывать 42 греха и сразу же отрекался от них, одновременно с этим Анубис проводил взвешивание его сердца, вместилища четвертой оболочки (Эб-сознание), на Весах Двух Истин. На одну чашу клали перо или статуэтку богини справедливости Маат, а на другую — сердце. Рядом стоял бог Тот, который записывал результат. Если сердце перевешивало, то это значило, что умерший лжет, и его Эб-сознание подлежало съедению чудовищем Амат, выглядевшим спереди как крокодил, посередине как лев, а сзади — как гиппопотам. Пожирание сердца обрекало несчастного на возврат к земным воплощениям.
Если же весы уравнивались, то умершего признавали праведником и отправляли прямиком к престолу Осириса в Храм Двух Истин.
Гор подводил его к Осирису, и умерший был обязан произнести речь перед самим повелителем загробного мира. Выслушав умершего, Осирис отправлял его в Обитель Вечного Блаженства (или Поле Удовлетворения). Эта Обитель находилась в Солнце. Ведь светило — это источник божественной энергии, творящей видимый мир, и оттуда на Землю пришли все души. Таким образом, души возвращались к месту своего рождения.
Однако здесь стоит отметить, что подобная концепция о вечном блаженстве была продуктом тысяч лет духовных поисков египетских жрецов. Простой и темный народ в своей массе был далек от такого абстрактного представления о рае. Они воображали себе, как будут ходить в прекрасных одеждах, есть восхитительную пищу, пить грудное молоко богинь, предаваться любовным утехам, а на их собственных полях будут трудиться сотни послушных работников, готовых выполнить любую их прихоть.
В ПОГОНЕ ЗА ЗЛАКАМИ
Большинство первооткрывателей Средневековья ехали на край света не столько ради открытия новых земель, сколько ради поиска богатств. А советский генетик Николай Вавилов с 1916 по 1940 год совершил 180 экспедиций в различные точки мира не ради географии, а для поиска центров происхождения культурных растений…
Путь в науку у каждого ученого свой. Девятнадцатилетний Николай Вавилов по настоянию отца — купца 2-й гильдии — должен был поступить в Императорский Московский университет. Но не желая терять год на подготовку к экзаменам по латыни, в 1906 году Вавилов решил поступить в Московский сельскохозяйственный институт. И вышло так, что ботаническая наука оказалась для него куда привлекательнее всего остального.
Армейский след
В 1916 году военное ведомство привлекло Вавилова в качестве консультанта для решения одной проблемы. В Персии произошло массовое заболевание солдат русской армии неизвестной болезнью. Изучив их рацион, ботаник пришел к выводу, что местная мука содержала семена плевела опьяняющего, а вместе с ним споры гриба Stromatinia temulenta, который вырабатывает алкалоид темулин, вызывающий сильное отравление, вплоть до смерти. В ходе персидской поездки Николай решил отправиться на сбор дикого льна. Но увлекшись поиском, оказался вблизи бивуаков донских казаков, которые заподозрили его в шпионаже. Три дня сидел ботаник в камере, кишащей клопами, пока не выяснили, кто он. А после освобождения Вавилов отправился на Памир, где также собрал ряд злаковых культур. Ряд образцов из Персии ученый позже посеял в Англии и пытался заразить их мучнистой росой. Когда это не удалось, Вавилов пришел к выводу, что иммунитет растений зависит от условий среды их формирования, и что горные «изоляторы» вроде Памира служат очагами зарождения культурных растений.
В попытке утвердиться в своей теории Вавилов задумал экспедицию в Афганистан. Поездка стала возможна лишь в 1924 году.
Первыми на пути Вавилова и его помощника Букинича были сорта злаков, произраставших в Гератском оазисе. Но, как убедился ученый, все они были привнесены сюда извне. Вавилов решил, что надо идти дальше на юго-восток, в долину Кабула.
Условия экспедиции были суровыми: спать ученому приходилось или в дороге, или в караван-сараях: плоские крыши с отверстием для выхода дыма, дыра вместо двери, доски или циновка и большие черные вши. А на второй день по выходе из Герата выяснилось, что взятый толмач не только не знает фарси, но и горький пьяница. Пришлось ботанику самому осваивать фарсидскую грамматику по учебнику на арабском языке.
В Мазари-Шерифе Вавилова посетил французский археолог фуше. Неподалеку, в Балхе, он искал остатки цивилизации, соперничающей с древнеегипетской и вавилонской. А нашел древние стены Бактры — легендарной матери тысячи городов, резиденции древних царей Персии, родины Зороастры (Заратустры). Слова археолога подтвердили догадку ботаника: «В столице древнего царства, куда привозили множество растений, оригинальных земледельческих культур быть не могло».
И снова в путь
Вавилов отправился на новые поиски. В каменистом ущелье экспедицию нагнал отряд всадников, которые попросили «белого человека» вылечить их господина, раненного выстрелом. Все попытки убедить афганцев, что он не врач, были тщетны. Для афганцев любой европеец был доктором. Раненому хану Вавилов промыл рану, залил в нее пузырек йода и перебинтовал. Наутро экспедицию догнали конники хана и поблагодарили: господину стало намного лучше.
Теперь слава о «белом докторе» шла впереди каравана, и в каждом кишлаке Вавилову приходилось «лечить» афганцев хинином и аспирином.
Вскоре экспедиция достигла долины Бамиана. Здесь, на высоте около2,5 километралюди жили в пещерах, а на другом склоне виднелись
развалины древнего города Зохака.
Исследовав долину Бамиана, Вавилов решил отправиться в Нуристан (Кафиристан — «страну неверных»). Считалось, что здесь жили потомки солдат Александра Македонского. По другой версии, здесь в X веке укрылись афганцы, не желавшие принимать ислам. Из европейцев проникнуть сюда, по сути, удалось лишь англичанину Робертсону, но и то лишь в восточную часть. В 1893 году англичане уступили Кафиристан афганскому эмиру Абдурахману, и тот силой принудил местных принять ислам. Память о захватчиках-мусульманах здесь была свежа, и найти проводника для этой экспедиции Вавилову было непросто.
Когда караван пришел в первый кафирский кишлак, на странных белых людей сбежались посмотреть все его жители. Но приняли Вавилова неплохо. Оказалось, что площадь Кафиристана куда меньше, чем считалось раньше.
Вернувшись в Кабул, Вавилов отправился через всю страну на юго-запад, в Кандагар. А оттуда через Герат -домой. 12 декабря 1924 года Вавилов и Букинич покинули пределы Афганистана. 5 июня 1925 года с формулировкой «За географический подвиг -путешествие в Афганистан» Русское географическое общество присудило Вавилову медаль имени Николая Пржевальского.
На основе данных, полученных в путешествиях, Вавилов выделил 7 очагов происхождения культурных растений: горы Юго-Западной и Юго-Восточной Азии, Средиземноморье, Эфиопию, Южную и Центральную Америку, Восточную Азию.
В 1927 году Вавилов с помощниками отплыл из Марселя в Северную Африку. Здесь, а особенно в Эфиопии, он планировал собрать редкие разновидности культурных растений.
В песках Абиссинии
Добираясь в одиночку поездом до столицы Абиссинии (Эфиопии) — Аддис-Абебы, ученый решил, что земли, которые он проезжает, нуждаются в изучении. Наняв погонщиков и охрану, Вавилов отправился до Аддис-Абебы пешком. За 10 дней он пересек обширный земледельческий район. Пшеница, полба, ячмень, тэфф, горох, нут, сафлор, кунжут, дурра — местные поля произвели на Вавилова большое впечатление. Почти из каждого пункта, где была почта, Вавилов слал в Ленинград посылки с посевным материалом.
В феврале 1927 года караван достиг Аддис-Абебы, где состоялась встреча Николая Ивановича с правителем Эфиопии расом Тэфэри (с 1930 года император Хайле Селассие I).
«Меня признали по ходатайству французского посла «гостем» страны. — писал в письме ученый. — Сегодня караван… выступает в глубь страны к верховьям Нила, путь Анкобер -Гондар — Асмара (Эритрея). Надеюсь, если не съедят крокодилы при переправе через Нил, быть в начале апреля в Асмаре».
На встрече рас Тэфэри показал ботанику кукурузу, заявив, что это будущее его страны. Вавилов как мог уговаривал правителя отказаться от этой затеи, но его никто не послушал. В итоге через 50 лет большинство аутентичных злаковых культур в Абиссинии исчезло.
В пути Вавилов для облегчения участи погонщиков мулов купил каждому из них по ослу. Но в первом же поселке погонщики разбежались, а белому господину пояснили, что ездить на осле для местных мужчин -большой позор.
Для новых погонщиков ученый решил купить сандалии, но на следующий день они вновь оказались босыми. Обувку погонщики сбыли на рынке. Новые сандалии были спрятаны в тюк и розданы в безлюдной местности. При этом Вавилову вменялось в обязанности заверить у губернатора Аддис-Абебы договор с караваном. В обязанности европейцу вменялись лечение, кормежка и даже погребение погонщиков. А вот у них обязанностей не было. На вопрос русского путешественника губернатор ответил: «Чтобы они не сбежали, возьмите кандалы!» Вавилов отказался.
По пути в таинственную Кафу, опоясанную лесами тропического кофе, на пути каравана встал каньон, по дну которого тек Голубой Нил. Три дня люди искали переправу через брод, кишащий крокодилами. Утром, когда хищники спали, погонщики повели мулов в воду и заодно отстреливали проснувшихся рептилий.
У истоков Голубого Нила, на озере Тана Вавилова свалила тифозная лихорадка. Но господина спасли погонщики, для которых он был первым европейцем, кто дал им сандалии вместо кандалов.
Когда болезнь отступила, караван прошел дальше на север, а оттуда в Эритрею. В конце экспедиции Вавилов писал в письме жене: «Я понял существо географической правильности в распределении ген. Эфиопия — центр доминантных ген, к северу идет изоляция рецессивов…»
После Африки Николай Вавилов побывал еще во многих труднодоступных местах. Всего ученый посетил более 50 стран Азии, Африки, Европы и Америки в 180 ботанико-агрономических экспедиций и
создал самую богатую коллекцию культурных растений в 250 тысяч образцов.
К сожалению, профессор Вавилов пал жертвой сталинских репрессий. 6 августа 1940 года его арестовали, а в январе 1943 года Николай Вавилов скончался в тюрьме.
